Автор: Елена Мацейко
В конце XIX века мир грезил новым стилем. Все устали от классики, да и сам классический стиль к этому моменту практически распался на части, превратившись в эклектику. Поскольку зарождающийся модерн больше всего подходил для выражения индивидуальности заказчика, господствующий в обществе дух капитализма выбирает его своим большим стилем: и до революции, и ближе к концу СССР… И сегодня?
Почему модерн?
– Это, безусловно, Парижская выставка 1900 года, — рассказывает наш эксперт, доцент кафедры теории и истории искусства нового и новейшего времени Российского государственного гуманитарного университета Илья Печёнкин. — Многие промышленники туда поехали – активно участвовали в тогдашней экспозиции. И увидев, что происходит в это время в европейской архитектуре, они эту эстетику привозят домой.
Французомания, галломания на сломе веков была очень распространена. Особенно в буржуазной среде. Если дворяне считали ее каким-то дешевым модным увлечением, то буржуазия была этим заражена. Поэтому новый стиль, стиль модерн, ар-нуво, как его называли во Франции, был воспринят буквально как руководство к действию.
Загородный дом, фасад, арх. М. Кузьмин, 1877 г.
Новое поветрие распространялось колоссальными темпами еще и потому, что понимание комфорта на тот момент соответствовало как раз особняку модерна. Именно модерн воплощал ту самую вожделенную роскошь, шик. Не стоит сбрасывать со счетов и эпатажность нового стиля. Это все-таки была архитектура, которая вызывала неоднозначную реакцию. И это льстило заказчику. Представители буржуазного клана в то время хотели именно эпатировать. Но почему?
— Тут надо учитывать один интересный момент. Он связан тогдашним положением буржуазии в жизни государства, — комментирует Илья Печенкин. — Не секрет, что буржуазия на тот момент стремилась к союзу с властью. Но политический истеблишмент был, в основном, аристократическим. Известно, что император Николай II очень холодно относился к идее союза с нарождающимся буржуазным классом, которую пропагандировал Сергей Юльевич Витте.
В 1896 году, — продолжает Илья Печенкин, — Витте пытался представить буржуазию императору – это произошло на Нижегородской ярмарке. Предполагалось, что там монарх и буржуазия, наконец, найдут общий язык. Но, увы, общего языка так и не получилось.
Кроме того, Николай II был склонен к патриотическому направлению – русский стиль, культивирование самобытности, идеализация допетровского государства. Он иногда даже переодевался в костюмы 17 века. То есть, был абсолютным «славянофилом». И к модным веяниям из Европы относился с прохладцей.
И буржуазия постепенно начала ощущать себя в оппозиции. Более того, начала двигаться в противоположную сторону – к западничеству, все больше ощущая себя частью мирового капитала. Корни ее оппозиционности – в размолвке с политическим мэйн-стримом. И модерн очень ярко демонстрировал эту буржуазную фронду.
Индивидуальность на поток
Как только появился устойчивый спрос на модерн, он получил свое удовлетворение со стороны предприимчивых людей. Издатель с архитектурным образованием Владимир Стори, быстро сориентировавшись, публикует альбомы, где можно почерпнуть проекты в стиле модерн. Это была популярная серия популярного зодчества. Его альбомы так и назывались «Дешевые постройки», это было доступно усредненному обывателю. В альбом были включены не только особняки и дачи, но и беседки, ограды, ворота.
Практически, это были типовые проекты начала 20 века. Стори публиковал не только свои проекты, но и проекты коллег. Причем все они были, как мы бы сейчас сказали, бюджетными. В частности, из такого недорогого в то время материала, как дерево. К проектам были приложены подробные сметы и указания по строительству.
Загородный дом, фасад и детали, арх. М. Преображенский, 1880 г.
— К тому времени, — повествует наш эсперт Илья Печенкин, — уже была издана и известная энциклопедия Гавриила Барановского, где были представлены разные виды зданий, разные детали, которые были востребованы на тот момент в строительстве. То есть можно было просто использовать это как основу для своих проектов – брать отдельные элементы или целые композиции. Вплоть до форм фонарей или крылец. И комбинировать из этого что-то свое.
Появление в Москве особняков в стиле модерн, спроектированных видными архитекторами Федором Шехтелем и Львом Кекушевым, способствовали тому, что обыватели, глядя на эти творения, стремились срочно обзавестись чем-то подобным.
Отдельная страничка – дачное строительство, где модерн прижился очень быстро. Во многом, за счет внедрения типового проектирования. Появлялись целые поселки в стиле деревянного модерна. Знаменитая подмосковная Малаховка, например.
— Как же случилось, что Малаховка стала заповедником деревянного модерна? — спросили мы у Дарьи Давыдовой, сотрудницы Музея истории и культуры поселка Малаховка.
— Заповедниками модерна были многие дачные поселки того времени. Вот только, к сожалению, с той поры не так много сохранилось. Малаховке в этом плане повезло, — рассказывает Дарья.
Некоторые постройки той поры здесь не просто сохранились, но сохранились в достаточно приличном виде. Например, Дом железнодорожного служащего Мыслина. К слову, проект собственной дачи он разработал самостоятельно – видимо, воспользовавшись тем самым альбомом «дешевых построек». Выдержал испытание временем и «затейливый теремок» — когда-то купеческая дача с изысканным декором, сегодня здесь располагается Малаховская начальная школа «Сказка».
Начальная школа «Сказка», Малаховка
Владельцем усадьбы «Змеевка» по улице Калинина, 29, в той же Малаховке был некий немецкий аристократ, который входил в правление одной из железных дорог. Так или иначе, этот человек построил шикарный особняк в стиле деревянного модерна, с резьбой, солнечными символами и вензелями, которые, к слову, до сих пор нерасшифрованы.
— «Точечно» образцы деревянного модерна можно найти во многих городах и городках центральной России: в Ногинске, Орехово-Зуево, Кимрах, Гороховце, Вязниках — замечает Илья Печенкин. — Много деревянного модерна в Самаре, где в свое время процветала хлебная торговля, и у местных купцов водились немалые деньги. Прекрасные образцы есть в Нижнем Новгороде, с его Нижегородской ярмаркой. Отдельная история – сибирский модерн. Томск, например, до сих пор остается «музеем» этого стиля.
Загородный дом, план и разрез, арх. И. Ропет и М. Кузьмин, 1878 г.
Интересно работали в стиле деревянного модерна архитекторы Ропет (псевдоним архитектора Ивана Петровича Петрова), Михаил Кузьмин, Константин Лыгин. Иван Ропет даже создал свой стиль, который стали называть «ропетовщиной». Зодчий делал активные заимствования из древнерусской архитектуры. Его дома напоминают этакие «теремки» с характерными мотивами из русского зодчества. Тем не менее, это, безусловно, модерн.
— Сложно ли было найти строителей на такие достаточно непростые по конструктиву проекты? – интересуемся у нашего собеседника.
— В то время существовала целая индустрия. Были подрядчики, были артели, состоявшие из так называемых отходников — крестьян, которые в сезон, с апреля по октябрь работали в городах, а зимой отправлялись к себе в деревню. Плотницкое мастерство было очень развито. Издавались пособия по плотничному, столярному делу. Существовали мастера разной квалификации — кто-то был краснодеревщиком и работал у князей, а кто-то – у заказчиков попроще.
И монархист, и большевик
Между тем, в восхищении от нового стиля были далеко не все. Аристократия снобистски считала его «недостилем», уделом «более низкого класса» — буржуазии. Оппонирующие голоса раздавались и со стороны профессионального архитектурного сообщества.
— Если вернуться к потребности нового стиля, то модерн, по видимому, в полной мере этой потребности не удовлетворил, — размышляет Илья Печёнкин. — И разочарование наступает очень быстро. Даже архитекторы в то время говорили: мы приняли за новый стиль то, что не достойно так называться. Некоторые выражались еще жестче, называя модерн «претенциозным кривляньем». Имелся в виду характерный для модерна «культ кривизны» — обтекаемость, плавность линий.
Знаменитая лестница в особняке Рябушинского, арх. Ф. Шехтель
На самом-то деле, модерн очень разнообразен. В частности, тот самый «культ кривизны» — где-то он есть, а где-то нет. Тем не менее, эта парадоксальность модерна, стремление к эпатажу – сыграли с ним злую шутку. Многие профессионалы считали подобные вещи недопустимыми.
— И поэтому на пятки модерну наступает неоклассика? – уточняем у нашего эксперта.
— Совершенно верно. Зарождение неоклассицизма мы видим еще до революции. Неоклассическая реабилитация начинается с 1900-х годов – с общества Жолтовского.
А дальше количество неоклассики росло в геометрической прогрессии. И особенно в Петербурге. Объяснялось это тем, что там располагалась Академия художеств. Там учились Щуко, Фомин. Все мастодонты советской архитектуры родом оттуда.
Модерну не повезло в том плане, что его принципиально невзлюбили неоклассики: они его гнобили, выдавливали из реального проектирования. А у а архитектурного сообщества той поры, в целом, наступило некое послевкусие, разочарование в новом стиле.
Все усугубилось тем, что в Первую мировую модерн попал под «молох» сложившейся тогда политической ситуации. Поскольку одна из ветвей этого художественного стиля активно развивалась в Германии и Австрии – а мы вели с этими странами войну. В печати появляются тексты, обличающие модерн как «немецкую заразу». Писали, что это «недостиль», испытавший на себе тлетворное влияние германской архитектуры.
У большевиков были свои причины негативно относиться к модерну. Это был буржуазный стиль, стиль буржуазных особняков и дач. Это были те ценности, против которых большевики как раз и выступали. Так что царствование модерна в архитектуре было очень недолгим – буквально два-три десятилетия.
Второе дыхание
Возрождение интереса к модерну случилось уже в 70-х годах 20 века. Интерес к этому стилю вернулся на волне постмодернизма, когда профессионалов стала привлекать архитектура Серебряного века. Несмотря на то, что буржуазия являлась незначительной частью населения страны, возникло понятие модернистской «России, которую мы потеряли».
— «Помогло» этому и наше серийное домостроение второй половины 20 века, — констатирует Илья Печенкин. — Если сравнивать доходные дома начала прошлого века и то, в чем жило большинство в советское время, то, безусловно, сравнение будет в пользу модерна. И случилась некая идеализация — архитекторы начали стилизовать свои проекты под модерн.
Усадьба «Модерн», арх. О. Карлсон
Модерн «перепрыгнул» даже и в 21 век. Сегодня в этом стиле очень плодотворно работает, например, архитектор Олег Карлсон. Он использует эстетику модерна при проектировании особняков и вилл…
Подготовила Елена МАЦЕЙКО
